Страница 14 - ГДЗ Литература 8 класс. Коровина, Журавлев, Коровин. Учебник часть 2

     Князья, управляющие глуповцами, напоминают царей из сказок, своим своеволием, глупостью, резкостью. Сами головотяпы тоже близки героям русских сказок. Они ленивы, как Емеля, глупы, как Иван-дурак. Вор-новотор напоминает волшебных помощников, которые помогают героям сказок выполнять задания царя, он также как они вездесущ и может найти выход из любой ситуации..

     Гипербола и гротеск звучат в чтении актёра иронично, насмешливо, эмоционально.

     Реальную сущность "деяний" градоначальников помогают понять гротеск и гипербола.

     Действия и преобразования градоначальников передаются в актёрском чтении при помощи особых интонаций: актёр произносит фразы иронично, насмешливо, с восклицаниями.

     Город мог гореть, затапливаться, мог перестраиваться, голодать, быть разграбленным или разрушенным.

     Градоначальники оправдывали свою деятельность пословицей "Стыд глаза не выест".

     Головотяпы собирали соседние племена, чтобы избежать гибели своего рода, поскольку они разорили друг друга; они хотели установить порядок.

     "Исторические времена" начались словом: "Запорю".

     Абсурдными и парадоксальными поступки героев делают авторские гротеск, гипербола.

     Гипербола и гротеск звучат в чтении актёра при помощи особых интонаций: актёр читает эти отрывки иронично, насмешливо, эмоционально.

     Сатирическим изображением чиновников и градоначальников России Щедрин хочет заставить читателя задуматься о том, что давно пора изменить государственный строй России, простым людям пора перестать терпеть, бояться и молчать, поскольку это ведёт лишь к темноте, забитости, непросвещённости, пришла пора менять свою жизнь.

     Писатель хотел "разбудить" в обществе самосознание, самоуважение, дать толчок к действиям.

     Песня звучит в сатире не случайно.

     "Не шуми, мати зелёная дубравушка" - народная песня. Глуповцы не случайно её исполняют. Так, писатель указывает на то, что глуповцы выступают символом всего русского народа, то есть всё, что будет об их жизни рассказывается выступает рассказом о жизни русских простых людей.

     Песня эта - разбойничья. Исполнявшие ей разбойники понимали, что их свобода рано или поздно закончится, они будут арестованы и казнены. Подобна и судьба глуповцев, а, следовательно, и всего русского  народа, - лишённый свободы и воли, рано или поздно он будет казнён (только у Щедрина под казнью подразумевается смерть в неволе, в подчинении, от оброков, болезней, от самодурств помещиков и властьимущих).

     Изображая глуповцев, Щедрин использует гротеск и гиперболу.

     Народ назван головотяпами, потому что люди "имели привычку "тяпать" головами обо всё, что бы ни встречалось на пути".

     Соседние народы - моржееды, лукоеды, гущееды, клюковники, куралесы, вертячие бобы, лягушечники, лапотники, чёрнонёбые, долбёжники, проломленные головы, слепороды, губошлёпы, вислоухие, кособрюхие, ряпушники, заугольники, крошевники и рукосуи.

     Автор даёь народом говорящие названия, за которыми скрываются какие-либо их особенности, например, понятно, что моржееды едят моржей, долбёжники постоянно что-то долбят, рукосуи - вовсюда суют руки.

     Актёр произносит названия племён и характеры их взаимоотношений иронически, потому что названия народов указывают на то, что все люди, их составлявшие, были глупцами и бездельниками, и взаимоотношения между народами строились на взаимном унижении, истреблении и уничтожении друг друга, и были абсурдными.

     Гипербола - чрезмерное преувеличение чувств, значения, размера, красоты и т. п. описываемого явления; гротеск - нарушающее границы правдоподобия изображение людей, предметов или явлений в фантастически преувеличенном виде; сравнение - уподобление соотносимых явлений (предметов, состояний), выраженное при помощи слов точно, будто, словно, как, что, как будто и т.п..

     Щедрин использует все три приёма, но чаще обращается к гиперболе и гротеску. Обращение к ним продиктовано замыслом писателя: он преувеличивает явления, качества, чтобы ярко и зримо обрисовать их, привлечь к ним внимание и показать всю их неприглядность, низость.

     Гротеск: "Головотяпами же прозывались эти люди оттого, что имели привычку "тяпать" головами обо всё, что бы ни встретилось на пути"; "высыпали из мешков толокно и стали ловить солнышко мешками"; "блинами острог конопатили"; "предварил казнь тем, что, не выждав петли, зарезался огурцом".

     Гипербола: "Шли они по ровному месту три года и три дня, и всё никуда прийти не могли".

     Сравнение: "И таково ласково усмехнулся, словно солнышко просияло!".

     Произведение Салтыкова-Щедрина и актёрское прочтение вызвали у меня улыбку, смех и недоумение от того, насколько могут быть глупы люди, которые не хотят жить сами, а ищут того, кто будет всё делать за них, не понимая, что такими действиями они лишают себя свободы.

    Главы из романа напоминают басни, былины и сказки. Басни они напоминают тем, что автор изредка делает нравоучительные замечания, которые напоминают мораль басен, например: "А как не умели вы жить на своей воле и сами, глупые, пожелали себе кабалы, то называться вам впредь не головотяпами, а глуповцами".

     От сказок же в романе слог, речь, сказочные обороты, эпитеты, фразы: "чаща дремучая", "шли они по ровному месту три года и три дня", "добры молодцы".

       От былин в романе также обороты речи, особенности построения предложений: "Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнёт сабелькой, то голова с плеч долой", "шапка соболиная", "очи ясные".

Подробный пересказ

     Был в древности народ, головотяпами именуемый, и жил он далеко на севере, там, где греческие и римские историки и географы предполагали существование Гиперборейского моря. Головотяпами же прозывались эти люди оттого, что имели привычку «тяпать» головами обо все, что бы ни встретилось на пути. Стена попадется — об стену тяпают; богу молиться начнут — об пол тяпают. По соседству с головотяпами жило множество независимых племен, но только замечательнейшие из них поименованы летописцем, а именно: моржееды, лукоеды, гущееды, клюковники, куралесы, вертячие бобы, лягушечники, лапотники, чернонёбые, долбежники, проломленные головы, слепороды, губошлепы, вислоухие, кособрюхие, ряпушники, заугольники, крошевники и рукосуи. Ни вероисповедания, ни образа правления эти племена не имели, заменяя все сие тем, что постоянно враждовали между собою. Заключали союзы, объявляли войны, мирились, клялись друг другу в дружбе и верности, когда же лгали, то прибавляли «да будет мне стыдно», и были наперед уверены, что «стыд глаза не выест». Таким образом взаимно разорили они свои земли, взаимно надругались над своими женами и девами и в то же время гордились тем, что радушны и гостеприимны. Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни дев, и нечем было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум. Поняли, что кому-нибудь да надо верх взять, и послали сказать соседям: будем друг с дружкой до тех пор головами тяпаться, пока кто кого перетяпает. «Хитро это они сделали, — говорит летописец, — знали, что головы у них на плечах растут крепкие — вот и предложили». И действительно, как только простодушные соседи согласились на коварное предложение, так сейчас же головотяпы их всех, с божьею помощью, перетяпали. Первые уступили слепороды и рукосуи; больше других держались гущееды, ряпушники и кособрюхие. Чтобы одолеть последних, вынуждены были даже прибегнуть к хитрости. А именно: в день битвы, когда обе стороны встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные в успешном исходе своего дела, прибегли к колдовству: пустили на кособрюхих солнышко. Солнышко-то и само по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому делу вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами. Однако кособрюхие не сразу испугались, а сначала тоже догадались: высыпали из мешков толокно и стали ловить солнышко мешками. Но изловить не изловили, и только тогда, увидев, что правда на стороне головотяпов, принесли повинную.
     Собрав воедино куралесов, гущеедов и прочие племена, головотяпы начали устраиваться внутри, с очевидною целью добиться какого-нибудь порядка.

     Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте утопили, потом свинью за бобра купили, да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец, утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
     Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя, чтобы он управлял ими и всё для них сделал.

     Первый князь отказался управлять ими, потому что они были очень глупы.

     Второй князь, которого головотяпы нашли, тоже отказался ими управлять из-за их глупости.

     Обратились головотяпы за помощью к вору-новотору. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу, головотяпы же давали грош да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.
     Повел их вор-новотор сначала все ельничком да березничком, потом чащей дремучею, потом перелесочком, да и вывел прямо на поляночку, а посередь той поляночки князь сидит.
     Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит, брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
     Поговорил вор-новотор с князем и тот согласился управлять головотяпами, но жить к ним идти отказался. Послал он к ним, заместо себя, вора-новотора, чтобы он ими дома правил, а сам князь со своей земли помыкать ими будет.

     Наложил он на головотяпов дани: у кого овца ярку принесет, овцу на князя отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его на́четверо: одну часть князю отдай, другую князю же, третью опять князю, а четвертую себе оставь. Когда же пойдёт князь на войну — и головотяпам идти следует! И тех, которым ни до чего дела нет, князь будет миловать; прочих же всех — казнить.
     А как не умели головотяпы жить на своей воле и сами, глупые, пожелали себе кабалы, то переименовал их князь и назвал глуповцами.
     Шли головотяпы домой и воздыхали. Один же из них, взяв гусли, запел:
Не шуми, мати зелена дубровушка!
Не мешай добру молодцу думу думати,
Как заутра мне, добру молодцу, на допрос идти
Перед грозного судью, самого царя...
     Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. Когда же раздались заключительные стихи песни:
Я за то тебя, детинушку, пожалую
Среди поля хоромами высокими,
Что двумя столбами с перекладиною... —
то все пали ниц и зарыдали.
     Но драма уже совершилась бесповоротно. Прибывши домой, головотяпы немедленно выбрали болотину и, заложив на ней город, назвали Глуповым, а себя по тому городу глуповцами.

     Но вору-новотору эта покорность была не по нраву. Ему нужны были бунты, ибо усмирением их он надеялся и милость князя себе снискать, и собрать хабару с бунтующих. И начал он донимать глуповцев всякими неправдами, и действительно, не в долгом времени возжег бунты. Взбунтовались сперва заугольники, а потом сычужники. Вор-новотор ходил на них с пушечным снарядом, палил неослабляючи и, перепалив всех, заключил мир, то есть у заугольников ел палтусину, у сычужников — сычуги. И получил от князя похвалу великую. Вскоре, однако, он до того проворовался, что слухи об его несытом воровстве дошли даже до князя. Распалился князь крепко и послал неверному рабу петлю. Но новотор, как сущий вор, и тут извернулся: предварил казнь тем, что, не выждав петли, зарезался огурцом.
     После новотора-вора пришел «заместь князя» одоевец, тот самый, который «на грош постных яиц купил». Но и он догадался, что без бунтов ему не жизнь, и тоже стал донимать. Поднялись кособрюхие, калашники, соломатники — все отстаивали старину да права свои. Одоевец пошел против бунтовщиков, и тоже начал неослабно палить, но, должно быть, палил зря, потому что бунтовщики не только не смирялись, но увлекли за собой чернонёбых и губошлепов. Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоевца и долго терпел, но напоследок не стерпел: вышел против бунтовщиков собственною персоною и, перепалив всех до единого, возвратился восвояси.
     Долго раздумывал он, кому из двух новых кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел да Кромы — первые воры» — или шуянину, на том основании, что он «в Питере бывал, на полу сыпа́л, и тут не упал», но, наконец, предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных Голов». Но едва прибыл орловец на место, как встали бунтом старичане и, вместо воеводы, встретили с хлебом с солью петуха. Поехал к ним орловец, надеясь в Старице стерлядями полакомиться, но нашел, что там «только грязи довольно». Тогда он Старицу сжег, а жен и дев старицких отдал самому себе на поругание. «Князь же, уведав о том, урезал ему язык».
Затем князь еще раз попробовал послать «вора попроще», и в этих соображениях выбрал калязинца, который «свинью за бобра купил», но этот оказался еще пущим вором, нежели новотор и орловец. Взбунтовал семендяевцев и заозерцев и «убив их, сжег».
     Тогда князь выпучил глаза понял, что придётся самому править. прибыл он в Глупов и возопи: "Запорю!".
     С этим словом начались исторические времена.

     Мне кажется, что Щедрин будет современен в любое время, потому что проблемы и вопросы, которые он затрагивает, вечны: он пишет о том, что нельзя человеку быть покорным и молчаливым, когда его унижают; надо уметь постоять за себя; нельзя искать тех, кто решит все проблемы за тебя, а действовать самому. Щедрин высмеивает глупость, которой много у людей в любую эпоху.