Страница 89 - ГДЗ Литературное чтение 4 класс. Климанова, Горецкий. Учебник часть 2

Стрижонок вылупился из яйца в тёмной норке.

Первые дни он сидел в норке, часто ему было холодно, согревала только мама, когда прилетала.

Мать учила птенцов принимать пищу, делиться, не хватать всё себе, а ждать, пока она напоит и накормит всех по очереди.

Стрижиха была хорошей матерью. Она следила за тем, чтобы каждый птенец получил питьё и еду, а не один всё съедал, она неустанно ловила насекомых, чтобы накормить птенцов, ей было сложно, потому что отец птенцов погиб, но она не сдавалась и справлялась с заботой о малышах одна очень удачно и умело.

Астафьев подчёркивает, что стрижиха была хорошей матерью, а также отмечает, что она была "серьёзная и строгая", её нельзя было разжалобить писком.

Стрижата остались одни, потому что их мать поймал сокол.

Писатель показывает, что стрижи - дружные птицы. После гибели матери птенцов к ним в норку прилетал вожак Белое брюшко и ночевал с ними, стрижихи приносили им еду.

Скрип научился летать быстро: однажды его схватил за шиворот вожак Белое брюшко, выволок из норки, и, чтобы не разбиться, стрижонку пришлось полететь.

Понять состояние Скрипа помогают слова:

1. "А если я упаду?" - с ужасом подумал он".

2. "И от этого сделалось так радостно". 

Скрип оказался в руках ребят, потому что он сделал себе очень маленькую норку, не глубокую, и дети легко смогли его из неё достать.

В этот момент он очень испугался.

Автор отмечает, что мальчики попались хорошие, они только погладили стрижа и отпустили.

Стрижи стали беспокоиться, потому что приближалась осень.

Стрижи кричали тревожно и тоскливо, потому что не хотели расставаться с родными местами (отсюда тоскливость) и опасались лететь далеко, путь предстоял сложный, не все могли его выдержать (отсюда тревога).

Жизнь стрижей, обучение полёту, охоту на насекомых, копание норок стрижами писатель мог наблюдать в жизни.

Придумал он мысли стрижонка, он сделал его похожим на человека (стрижонок мыслит, говорит, радуется и боится), так писатель "живил" историю.

Озаглавим части рассказа:

1. Птенцы вылупились.

2. Мать заботится о птенцах.

3. Стрижиха погибла.

4. Дружные стрижи растят осиротевших малышей.

5. Скрип учится летать.

6. Скрип делает себе норку.

7. Стрижи улетают на юг.

Пересказ

Я вылупился.

Ничего не было видно. Лишь далеко-далеко тускло мерцало пятнышко света. Я испугался этого света, плотнее приник к тёплой и мягкой маме-стрижихе. Она прижала меня крылышком к себе. Я задремал, угревшись под крылом. 

Я проснулся оттого, что мне стало холодно. Я пошевелился и услышал, как вокруг него завозились и запищали голенькие стрижата, которых мама-стрижиха тоже выклевала из яиц. А самой мамы не было.

Я позвал маму. Мама прилетела совсем скоро. Она принесла в клюве капельку дождя и отдала её мне.

Какая это была вкусная капля! Я проглотил её и пожалел, что капля такая маленькая.

Мама улетела, но скоро вернулась с новой каплей воды. Я полез навстречу маме. Но тут же был откинут крылом на место, да так бесцеремонно, что чуть было кверху лапками не опрокинулся. И каплю вторую мама-стрижиха отдала не мне, а другому стрижонку.

Понял я, какая у нас серьёзная и строгая мама. Её не разжалобишь писком.

У всех стрижат в округе были папа и мама, а у нас была только мама.

Я рос. У меня появились перья, и я всё время хотел есть. Иногда мне удавалось отобрать у братца или сестрёнки мошку, и тогда они жалобно и недовольно пищали. За это мне всегда попадало от мамы. 

Мне очень хотелось выглянуть из норки и посмотреть, что же оно там такое, дальше этого пятнышка света, откуда мама приносит еду и ветряные запахи на крыльях.

Однажды я почти вылез из норки, но тут появилась мама, схватила меня, уволокла в глубь норки — и раз-раз клювом по голове. 

Раз мама так рассердилась, должно быть, там, за норкой, опасно.

Однажды наша мама не прилетела. Мы её ждали, звали, но вместо неё в норку пробрался вожак — Белое брюшко, пощекотал нас клювом, обнял крыльями, мы пригрелись, уснули. А когда рассвело, в норку к нам наведалась соседка-стрижиха и принесла большого комара. Потом залетали ещё стрижи и стрижихи и приносили еду и капли воды. 

Так и вырастили нас стрижи, а маму мы больше никогда не видели.

Однажды появился в норке вожак Белое брюшко. Вместо того чтобы дать мне мошку или капельку, он ухватил меня за шиворот и поволок из норки. Я упирался, пищал. Белое брюшко не обращал внимания на мой писк, подтащил меня к устью норки и вытолкнул наружу.

Ну что было мне делать! Не падать же! Я растопырил крылья и… полетел! 

Другие стрижи не давали мне упасть. Они гоняли меня кругами над водой, над берегом, над лесом. А скоро я увидел, что я уже сам, один, летает над рекой! Мне стало радостно.

В этот день я съел много мошек, много выпил воды. Но день кончился. Надо было лететь к норке, но я не смог её найти. Ведь снаружи я никогда не видел свою норку, а сейчас все норки казались мне одинаковыми. Норок много, разве их различишь?

Я сунулся в одну норку — не пускают, в другую — не пускают. Все стрижиные дома заняты. Что же делать? Не ночевать же на берегу? На берегу страшно. В норке лучше.

И я начал делать свою норку. Выскребал глину остренькими когтями, выклёвывал её и уносил к воде, снова возвратился к яру и опять клевал, скрёб, а в землю подался чуть-чуть.

Я устал, есть захотел и решил, что такой норки мне вполне хватит. Я немного покормился над рекой и завалился спать в свою совсем ещё не глубокую норку. 

Проснулся я от того, что почувствовал, как меня кто-то схватил. Это были мальчишки. Они вытащили меня из норки. Что только ни пережил я, пока они держали меня в руках и поглаживали громадными пальцами!

Но ничего попались ребятишки, хорошие, выпустили меня.

Я понял, что в маленькой норке не житьё, и принялся снова работать. Я так много раз подлетал к своей норке, чтобы унести глину, так пробивался в глубь яра, что норку эту отличал уже ото всех.

Хорошо, спокойно жилось в своей норке. Но вот отчего-то сделались беспокойными стрижи. Они почти не находились в норках, а всё летали, кружились, лепились на проводах и часами сидели молча, прижавшись один к одному. А потом с визгом рассыпались в разные стороны, присаживались к осенним лужам, заботливо клевали глину и снова сбивались в стаи, и снова тревожно кружились. Эта тревога передалась и мне. Я стал ждать, сам не зная чего, и в конце августа, на рассвете, вдруг услышал призывный голос вожака Белое брюшко.

Мы быстро собрались и улетели в теплые страны.